Какие вызовы ждут Украину в 2026 году и когда будет тяжелее всего: интервью с Игарем Тышкевичем

После презентации прогноза на 2026 год политический аналитик Игар Тышкевич подробнее объяснил, какие именно периоды следующего года могут стать критическими для Украины и при каких условиях усилятся риски для политической устойчивости и ресурсов.

В разговоре с "Телеграфом" он также коснулся вероятных изменений во внешней политике, логики формирования партнерств и факторов, которые неожиданно могут сыграть в пользу Украины.

— Не могли бы вы назвать один или два конкретных периода 2026 года, которые для Украины будут критическими с точки зрения политической устойчивости и ресурсов?

— Первый: период сразу после Нового года. Это когда будет доигрываться нынешний сценарий без контракта. Это первый период, достаточно тяжелый с точки зрения и внутренней политики, и с точки зрения внешнеполитической устойчивости.

Плюс на это ситуация внутри Украины может умножиться. Давайте вспомним эффект "пленок Миндича", и я не исключаю, что будут новые сливы. И третье — вполне вероятно, что именно в этот период ВСУ выйдут из Покровска.

Второе — это весна, конец весны. Потому что есть кредит Европейского Союза, кредитные деньги расписаны на два года. Но вопрос в том, что наши потребности значительно больше размеров этого кредита. И это, условно говоря, вопрос, когда закончится внешний долг.

Третий вариант — это возможное, если Россия пройдет мобилизацию и будет усилено давление на фронт. Это как раз на то же самое время приписано. И это — вопреки внутриполитическим кризисам или кризисным явлениям, которые могут появиться. Потому что если падает доверие, то вопрос — насколько негативный эффект может прийти от любого события.

— И второй вопрос — он как раз об этом внутреннем доверии. Есть ли у нашей власти после всех последних скандалов способ его восстановить?

— Есть три, условно говоря, средства. Но все три являются в неполной мере рискованными. Первое — это очень трудно сделать, и это решение, назовем так, частное нескольких лиц, занимающих самые высокие должности. Об этом мы писали в предыдущем прогнозе и два года назад.

Но в таком случае нужна система договоренностей или система взаимодействий с другими политическими группами и силами. Это трудно сделать из-за недоверия между ними.

Второй путь — это результативность. Результативность по двум направлениям. Либо результаты на фронте, но без решения вопроса мобилизации сегодня это вряд ли возможно. Либо это по тем направлениям, которые население называет ключевыми.

Здесь та же коррупция. И здесь вопрос не задержать подозреваемого, а вопрос быстрого рассмотрения дела и быстрого судебного приговора. С этим у нас проблема. Потому что задержания, фотографии, деньги — мы имеем это еженедельно. А вы, как журналист, попробуйте вспомнить, с какой периодичностью появляется информация о вынесенном приговоре. Если система работает в режиме рыбной ловли на канале National Geographic — поймал, поцеловал, отпустил — доверия не будет.

Третье — это изменение коммуникации с обществом. Полная. Здесь вопрос — не создавать мифы ни положительные, ни отрицательные.

— Эмоциональная аргументация Украины во внешней политике исчерпывается, и нужны рациональные тезисы. Что это такое и как Украина должна их сформулировать?

— Очень просто. Давайте вспомним, с чего начинал тот же Трамп. Он начинал с Соглашения о ресурсах. Вопрос — после войны, чем должна стать Украина для партнеров. Как что она?

Как зона транзита, рынка сбыта, точки концентрации производственных мощностей или технологического хаба? Это ключевой ответ. И нет универсального. Потому что есть место Украины в объединенной Европе, в Европейском Союзе. Какую функцию мы там выполняем?

Разговоры о том, что у нас много ветеранов с боевым опытом, здесь не проходят. Нужно несколько больше. То же самое для региональных соседей — кем мы будем после войны и как будем сотрудничать. И третье — для глобальных игроков: почему им должна быть интересна Украина.

Потому что если есть интерес, ты понимаешь, что, вложив сегодня деньги или ресурсы, завтра ты что-то получишь обратно.

В 2022 году была эмоциональная мобилизация партнеров — агрессия, преступность акта, ценности. Это было логично. 2022-2023 годы. Но когда война переходит в другую фазу, логичный вопрос партнера: сколько это еще будет стоить и что я получу?

Если ответа нет, трудно убеждать собственных граждан в новых пакетах поддержки. Потому что эти деньги — это налоги. И правительство должно объяснять, почему эти налоги идут не на внутреннее развитие.

Когда проблема острая — это понимают. Когда актуальность отходит — общество возвращается к собственным проблемам. И тогда возникают вопросы.

Поэтому нужно играть на рациональности. Посмотрите, как Россия пытается входить в контакт с США — через деньги, через выгоду.

— Нужна ли Украине новая коалиция или формат партнерства?

— Нет универсальной коалиции. Есть интересы государств. Каждое государство анализирует, где его интересы совпадают с другими. И сотрудничает там. Нет волшебного инструмента или форума, который все решит.

Это последовательная игра на общих интересах. И ты не знаешь, какое партнерство через полгода окажется самым эффективным.

Чего точно не стоит делать — это продуцировать врагов. Нам уже хватает одного.

— А мы можем спродуцировать себе новых?

— Давайте так, в Чехии сменилось политическое руководство. Появилось новое, резкое заявление нового премьер-министра. Как понесут это наши СМИ? Они понесут, что вот чехи, такие нехорошие, и забудут о том, что происходило раньше.

То, что произошло со Словакией. А если вспомнить, то в 2022 году она была среди лидеров поддержки Украины в процентах к ВВП.

Да, возможно их голос не был так громок, но такие граждане есть, такие политики есть. Поэтому нам надо не ссориться по крайней мере с нацией, потому что давайте еще раз посмотрим на Словакию: мы ссоримся с нацией в лице Фицо.

Может для кого-то это адекватно, но, по моему мнению, это не очень умная политика. Мы, скорее всего, будем ссориться с Чехией, потому что меняется политическая власть. Но стоит ли это делать? Это и называется продуцировать врагов.

— И напоследок. Есть ли что-то, что может неожиданно сыграть нам на пользу?

— Мировая экономика меняется. Если произойдет глобальный финансовый или технологический сдвиг — это может сыграть в нашу пользу. Но это должен быть мировой процесс.

Пример — 2008 год. Кризис ударил по многим, но Россия тогда накопила ресурсы. Сейчас она их тратит. Если произойдет новый "черный лебедь", эффект может быть другим. Но такие вещи очень трудно предсказать.

Напомним, ранее "Телеграф" писал, что политолог Владимир Фесенко проанализировал содержание и перспективы предложенного мирного плана по завершению войны России против Украины.